ГП 9 глава Стилета.

[Пинк Флойд]

Глава 9.

"Привет тебе"
группа "Центер"

Утро первого сентября для Гарри началось рано, в семь утра он уже не спал. Постоянно улыбаясь, словно сумасшедший, Гарри направился в ванную, где умылся, не переставая насвистывать веселый мотивчик, а затем спустился в кухню. Там он застал только половину семейства Дурсли: Дадли еще спал. Получив свою тарелку яичницы с беконом и чашку утреннего кофе, он приступил к завтраку.
Если б кто-нибудь заглянул в окно кухни сейчас, то решил бы, что обычная семья завтракала. Наверное, это было бы вышей похвалой для Дурслей.

Закончив завтрак и убедившись, что у него еще есть время, Гарри отправился к себе, где он в последний раз проверил вещи и переоделся.

Вспоминая о своей первой поездке в Хогвартс, он улыбался. Все было так необычно и ново тогда. Застегивая браслет достаточно дорогих часов, Гарри вспомнил, как после четвертого курса пришлось выкинуть старые часы Дадли, - все же купать их в Черном озере было не лучшей идеей. Застегивая пуговицу на своих черных брюках, он вспоминал, какой потрепанный был у него вид – точно у неудачливого воробья. Рубашка темно-зеленого цвета мягким шелком обняла его торс. Подойдя к зеркалу, Гарри пригладил волосы так, чтобы закрыть свой шрам. Достав пару новых, начищенных до блеска туфель, он надел их и еще раз осмотрел себя. В зеркале отражался сын обеспеченных родителей, о котором заботятся и которого, вероятнее всего, любят. Достав из чемодана специальные ремни, в которые так удачно умещались все четыре клинка, пристегнул чехол для палочки к руке. Мантия, словно легкий плащ, накинута сверху и скрывает все лишнее. Все, он готов.
Стоя возле зеркала, Гарри сказал:
– Ну что, Поттер, второй раз в первый класс, – рассмеявшись своей шутке, он направился к машине.

Было десять утра, когда автомобиль с четырьмя людьми отъехал от дома номер четыре по адресу: графство Сюррей, город Литтл Уингинг, Тисовая улица. Гарри редко в прошлой жизни наблюдал за городом из окна автомобиля. Раньше он все больше волновался, успеет ли или еще что-нибудь. Если вспомнить, то, по сути, у него была только одна поездка: от дома до вокзала, и то на первом курсе, а все остальные года он отправлялся в школу то с Уизли, то с Косой Аллеи, а перед пятым курсом из дома Блэка. И сейчас он с интересом наблюдал за дорогой, за городом и вообще за людьми по ту сторону стекла. Вот несколько человек бегут утреннюю пробежку, молодая пара о чем-то спорит. Вот молодая мама гуляет с коляской. Обычная жизнь обычных людей. Иногда его охватывала зависть, ведь он тоже хочет жить так просто: вставая по утрам, немного поругаться с женой, посмотреть на своего отпрыска, выпить на бегу кофе. После, сидя в машине и пробираясь по постоянным пробкам, стремиться в офис, где самым опасным приключением будет пробраться мимо начальника или же «случайно» забыть в ксероксе какую-нибудь непристойную картинку. Но, как только Гарри начинал себе представлять все это, ему стало так скучно и грустно. Осознание того, что его жизнь будет такой однообразной, привело мальчика в чувство. Улыбнувшись, он откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
- Их жизнь скучна, моя же весела, – проговорил он вслух, чем вызвал недоуменные взгляды остальных.

****

Весь август Петунья Дурсль была счастлива: ее ненормальный племянник исчез, и они были обычной семьей. Каждое утро, будя своих мальчиков и завтракая с ними, она понимала, что, вероятнее всего, ошиблась десять лет назад – в тот злополучный понедельник. Надо было отправить Гарри в приют. А после он вернулся куда более веселым, чем уходил, а в движениях появились новые повадки: он вдруг стал словно расплывчатым, особенно когда стоял в тени. Но и это не было самым страшным, она видела, как мальчишка достал четыре ножа, надел какие-то ремни себе на плечи, вставил в прорези ножи и надел мантию. А затем стал молниеносно доставать ножи и метать в цель. Все это она видела, поскольку не смогла устоять и подглядывала за ним.

Она была любопытна, это так же точно, как и то, что она не была волшебницей. И с каждым разом движения Гарри были все точнее и быстрее. А однажды она наблюдала, как он, держа в двух руках по ножу (все же Петунья не знает, чем различаются кинжалы, ножи и стилеты, так что клинки Гарри она называет ножами), вдруг сделал резкий выпад правой рукой, отправил в полет нож, и он с глухим стуком впился в стену, а в руке сразу же оказалась волшебная палочка. Дальше она не стала смотреть, сочтя за благо уйти, пока ее не заметили.

Вернон Дурсль все больше боялся своего племянника. Нет, он понимал, что, если не злить его, то и больно не будет, но все же что-то еще стало путать его в этом ребенке. Возможно, его вид. Ну как можно было связать облик паренька в приличной одежде, с хорошими часами и стильной прической с тем полубезумным взглядом и наслаждением, которое проскользнуло в глазах его мучителя, когда он впервые испытал ту адскую боль. И сейчас, глядя на то, как улыбается мальчишка, ему все сильнее хотелось оказаться как можно дальше от него.

Как ни странно, Дадли было жаль, что кузен уезжает: значит, боксировать ему будет не с кем. Как сказал отец, в новой школе тоже есть боксеры; но будут ли они так же быстры, как Гарри?

Мысли родственников так позабавили Гарри, что он даже решил их успокоить, что ли, перед тем как простится.

***

Ровно в десять часов тридцать минут новый минивен семейства Дурслей подъехал к вокзалу Кингс-Кросс. Выходя из машины, Гарри как бы невзначай сказал: «На Рождество не приеду». Подождав, пока дядя достанет чемодан и поставит его на тележку, он отправился к платформе девять и три четверти. Спокойно лавируя в потоке людей, Гарри подошел к стене между платформами девять и десять. Легко улыбнулся и направился прямо в стену.

Поезд был все так же прекрасен: пар вырывался из котла, окутывая его густыми клубами и создавая впечатление, будто он не поедет по рельсам, а вспорхнет в небо. На перроне уже толклись люди, кто-то встретил друзей, а кто-то, как несколько первокурсников, жался к родителям. Спокойно пробираясь сквозь толпу в поисках свободного купе, он опять услышал, как Невилл жалуется бабушке, что потерял Тревора. И опять купе нашлось, считай, в конце. Гарри спокойно занес свой чемодан, достал одну из книг, купленных в Назарете, и закрыл дверь в купе: все же путешествовать одному удобней.

Ретроспектива.
Разбирая покупки, что он сделал в Назарете, Гарри отложил две книги. Одна была об основах магии, не то что бы он не знал основ, но все же в свое время он мало уделял внимание простым, но действенным вещам, так что, пока у него есть возможность, он будет учиться и готовиться. Другая же книга была посвящена такому древнему искусству, как фехтование, причем в ней не просто объяснялось, как правильно держать меч или другой клинок, а давались основы магического боя с холодным оружием, ведь раньше люди больше полагались на зачарованную сталь, чем на деревянные палочки. И каждый маг должен был уметь себя защитить, но, поскольку не все могли управиться с мечом, то приходилось придумывать техники, при помощи которых с помощью кинжала или двух маг мог выйти победителям. В книги рассматривался опыт не только европейских магов, но также китайских и японских, среди которых владение мечом было приравнено к искусству. С каждой страницей он погружался в книгу все больше и больше. Гарри даже начал оттачивать приемы боя. Пока однажды ему не пришла довольно интересная идея: а что, если возродить это занятие, причем не просто возродить, а набрать для себя сторонников и начать формирование своей армии? С такими мыслями Гарри ложился спать и вставал, пока наконец не придумал, как добиться верности, и что самое главное, тайны для всех участников.
Конец ретроспективы.

Пока Гарри читал книгу, его дважды отвлекли. Сперва был Рон, который, увидев, как Гарри читает, пошел дальше. Вероятно, ему стало скучно с братьями, и он решил поискать себе друзей, но только не «ботаников», как бы сказали в обычной школе. Второй раз его побеспокоила женщина, развозящая сладости. Он, как и в прошлой жизни, набрал много всего. Гермиона не появилась, вероятно, жабу Невилла они уже нашли; может, это и к лучшему.

Время за чтением книги и поеданием сладостей пролетело быстро. За окном сгущались сумерки, в вагонах зажгли свет. Вероятнее всего, скоро прозвучит объявление. С верхней полки ухнула сова. Гарри старался не думать о том, куда он попадет; он понимал, что в Слизерин ему нельзя, иначе директор будет обеспокоен и еще пристальней станет за ним наблюдать. Хаффлпафф и Рейвенкло тоже отпадают: прослыть простачком, как и слишком умным, ему тоже не хотелось, так что остается только Гриффиндор. Пусть будет так. Хотя Гарри уже давно смирился с этим, но произнести вслух осмелился только сейчас.

Машинист объявил о том, что поезд подходит к станции. Упаковав книгу и оставив свои вещи в купе, Гарри стал приводить себя в порядок. Стер следы шоколада, стряхнул с мантии крошки, причесался и дождался остановки поезда.

На перроне Хогсмида образовался затор: старшекурсники пытались занять кареты группами. Гарри также отметил, что фестралов видит. Хагрид, как и в тот раз, звал первокурсников к себе. Мимо Гарри пронеслась Гермиона, таща, словно на буксире, за собой Невилла. Так же скользкая тропинка вывела их к флотилии маленьких лодочек. Гарри насладился видом Черного озера, в котором решил обязательно поплавать, когда раздобудет жаброслей. Расположившись в лодке с Дином и Симусом, а также еще каким-то мальчиком, они двинулись к Хогвартсу.

Замок велик, выступая из черноты ночи и нависая над озером. Создавалось ощущение, будто когда-то он был скалой, хотя и это возможно. Так же пригнувшись под зарослями плюща, они оказались возле лестницы, по которой Хагрид довел их до дверей. После его стука в них им открыла МакГоннагал.

***

С самого утра Альбус был в возбуждении: еще ни один год не был столь необычным. Квиррелл с Томом в затылке... При виде того, во что себя превратил Том, талантливый и сильный маг, Альбусу хотелось плакать, ведь он помнил, как тот мальчик был жесток, но умен и силен; возможно, с таким министром Англия смогла бы стать очень серьезной державой. Но нет, он выбрал другой путь, путь саморазрушения.
Но главное то, камень был надежно спрятан в его кабинете: еще не время поместить его в комнату, что подготовили преподаватели. Гарри скоро прибудет в Хогвартс и, если Хагрид смог его убедить, то поступит он в Гриффиндор. Дальше Альбус разыграет партию и покажет Гарри Тома, а Тому Гарри, и начнется их противостояние. Так что в итоге, если все получится, это снимет угрозу, что висит над магическим миром.

- Знаешь, Фоукс, я понимаю, что поступаю подло, – сказал директор, попивая чай с очередным десертом – Но ведь это ради всеобщего блага.
Феникс просто отвернулся от мага.
- Я постараюсь защитить его от большей опасности, – чуть устало сказал Альбус.
Феникс не повернулся, но издал тихий звук, как бы соглашаясь с магом.

Минерва МакГоннагал была спокойна, как никогда. Что бы там ни говорили, но она точно знала, что Гарри попадет на ее факультет. Проверив свою мантию, она еще раз убедилась, что все в порядке и перечитала список: нельзя, что бы на распределении она не смогла выговорить чью-то фамилию.

Северус Снейп также ожидал Гарри (как мысленно он его уже называл) и надеялся, что они смогут продолжить свои разговоры, а, главное он расскажет ему, где еще достать деньги на ингредиенты. И поможет в исследованиях структуры метки. О да, после разговора с паршивцем он опять возобновил свои изыскания, точнее, поднял все свои записи. Вот только он надеялся, что не к нему попадет мальчишка. А так все просто великолепно, приказ Альбуса следить за Квирреллом и вообще хранение такого редкого артефакта как философский камень, с которым ему обещали дать поработать, тоже обещало, что год будет веселым.

Около трех часов дня Альбус созвал очередной педсовет, в котором были обговорены все оставшиеся вопросы, еще раз раздав поручения. Опять поговорив о Гарри Потере, они разошлись. Время было шесть вечера, а значит, через час ученики снова наполнят эту школу. До следующего июня для сотен детей целым миром будет стены и земли Хогвартса, снова страсти захлестнут этих детей. Дружба, любовь... все так причудливо перемешается в их жизни: предательство, первый поцелуй и первое познание чего-то большего, алкоголь, впервые выпитый на вечеринке в гостиной. Все это наполнит замок и заставит его снова помолодеть на год. И камень вновь впитает в себя тепло, а кто-то, наоборот, приедет прощаться с ним и будет гулять по замку, причем семикурскников даже Снейп не гоняет: им можно, они прощаются с домом. А замок, словно живой, покажет кому-то свои тайны.

Все учителя собрались за столом в большом зале, не было только Хагрида и Минервы: один встречает первокурсников у станции, другая ждет их внизу. Наблюдая за тем, как зал заполняется детьми от двенадцати и старше, Альбус радовался словно ребенок: вот оно, будущее его страны, эти самые дети, что сейчас смеются. За время, что он провел в Хогвартсе, Альбус видел десятки тысяч детей и все были чем-то примечательны. Все были его детьми. Пусть Слизерин славился своим нравом и хитростью, а Гриффиндор горячностью, они были самыми любимыми его детьми, потому что самые сложные. Хотя витающие в облаках рейвенкловцы также доставляли ему радость своим стремлением к знанию, а Хаффлпафф давал ему ту самую любовь, чистую и бесхитростную, любовь ребенка. С факультетов его мысли перескочили на Гарри. «Прости меня, Гарри, но, если нужно, то тебе придется умереть. Прости меня, пожалуйста».

Но вот Хагрид вошел в зал и занял свое место за столом, а значит, что скоро и Минерва придет с первокурсниками.

Двери зала открыли, и стройной шеренгой в зал вошли дети. Осмотрев их, Альбус не сразу узнал Гарри. Во-первых, его волосы не топорщились, как у его отца, и очки у него были не круглые, а прямоугольные, что также не добавляло ему сходства с отцом. Нет, можно было понять, что это Поттер. Но не так отчетливо, как описывал его Хагрид. Хотя он и выглядел удивленным и немного напуганным. Возможно, Гарри все-таки больше унаследовал от Лили. Альбус не стал придавать этому слишком большое значения, решив, что гены Лили оказались сильнее.

***
Минерва МакГоннагал все так же прочла им лекцию, Гарри сделал вид, что ему интересно, хотя он занимался тем, что рассматривал детей вокруг него. Он и забыл, какими они были маленькими. Как переживают Гермиона и Рон, Невилл, опять разыскивающий свою жабу, Малфой который так же, как и все боится, но старается не подать виду и тихо вытирает ладони об мантию. Так смешно. После была комната и призраки. И вот они вошли. Зал, все так же наполненный шумом голосов и с небом вместо потолка, и свечами, что висят в воздухе. Гарри делал усердно вид, что ему все это впервые, и краем глаза наблюдал за столом. Вот Дамблдор, Снейп, Квиррелл.

Шляпа спела свою песню, и началось распределение. Он надеялся, что Гермиона не попадет в Гриффиндор, но ошибся. И вот раздался голос профессора.
- Поттер, Гарри
Сотня шепотков пронеслась по залу: все хотели увидеть, как он выглядит. Опустив голову, чтобы вдруг кто не увидел презрение или злость, Гарри проследовал к табурету.

«Что ж, посмотрим, посмотрим», – сказал тонкий голосок у него в голове.
«Зачем смотреть, я хочу в Гриффиндор».
«Мальчик, ты слишком хитер и зол для него».
«Я все равно хочу в Гриффиндор».
«Тебе бы пошел Слизерин, уж поверь мне».
«Нет, я хочу Гриффиндор».
«Что ж, будь по-твоему».

- Гриффиндор! – прокричала Шляпа.

Весь зал аплодировал, близнецы опять скандировали свои глупости. Но Гарри был рад, что он попал в Гриффиндор.
После окончания распределения были ужин и речь директора. И, наконец-то, сон. Все так устали, что, как только дошли до кровати, легли спать.

***
Неделя в школе пронеслась достаточно быстро, к нему, как и в прошлый раз, прилип Уизли. Гарри не стал его отталкивать, пусть будет рядом: держи друзей близко, а врагов еще ближе. Гермиона опять смогла настроить против себя многих ребят.

Но подходило главное испытание, урок Зельеварения.

Если Северус Снейп и был чем-то доволен, так это запиской, что он получил второго сентября.

«Сэр, если вас не затруднит, назначьте мне отработку после первого же урока у вас в классе. ГП».

@темы: ГП, стилет