Я люблю юмор, но в последнее время, черный.
Название: «День»
Автор: Tor (Pink Floyd)
Бета: black Blacks heart
Гамма: Diamond a.k.a. Diamond Rain
Пейринг: СС/ЛЭ, намек на СС/ГГ
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance/drama
Размер: мини
Номер заявки: 08. Монмартр, лестница, голуби, крыша, художник
Аннотация: Монмартр, кафе, богема, любовь и разговоры о любви. Им по восемнадцать лет. Обида – прочь. Огни ночного города с вершины Эйфелевой башни. Романтика весны. Очарование апрелем. Трели птиц. Глаза чернее ночи в отражении глаз цвета зелёной листвы. И было счастье рядом, но все прошло, как и та весна. Как жаль.
Дисклеймер: моя только фантазия
Фанфик написан на весенний фест «Французские каникулы - 2010» Форума Четырёх Основателей.
читать дальше
Дидюля «День»
Апрель в этом году выдался на удивление теплым. Сидя в одном из небольших кафе, коих на Монмартре десятки, Северус Снейп предавался своему излюбленному делу этой весны – он напивался. Здесь он не был ни Пожирателем Смерти, ни даже магом, а только молодым художником из Англии.
Зерно любви к прекрасному в душу Северуса заронила его собственная мать, которая всегда высоко ценила живопись и во время летних каникул брала с собой сына на художественные выставки. Им с матерью могло не хватать денег на новые мантии или учебники, но деньги на билет в галерею у Эйлин Снейп всегда находились. Как она говорила: «Человек может быть беден, но у него должен быть вкус и развитое чувство прекрасного».
Так и повелось: приезжая домой, Северус шел с матерью смотреть на полотна Ренуара, Ван Гога, Верлена, Пикассо. И, конечно же, он умел рисовать. Сосед семейства Снейп, тоже, кстати, художник, когда не был пьян, учил Северуса рисовать, рассказывал ему о прекрасных местах, в которых ему довелось побывать, и всегда с большой нежностью отзывался о весне в Париже: «Когда ты одинок или печален, нет ничего лучше, чем наслаждение весной, особенно если это весна в Париже. Проведя время в компании вина и неотразимых красавиц, мужчины способны излечить любую хандру и прогнать печаль и скуку».
Наверное, поэтому Северус и был сегодня здесь – он бежал из Англии от проблем. Его бросила девушка. И тут же вышла замуж за другого. Темный Лорд все настойчивее приглашал его присоединиться к Пожирателям Смерти. Ко всему прочему, как назло, умерла мать. Было столько проблем, что Северус банально сбежал. И, как оказалось, сосед-художник был прав: он стал забывать о проблемах в компании пышногрудых красавиц и нескончаемого потока молодого вина. А вечером, возвратившись в свою каморку с очередной красоткой, как бы смешно это ни было, Северус начинал рисовать, как одержимый. Напиваясь, он забирал с собой женщин, имен которых наутро даже не помнил, поднимался по скрипучей лестнице в свое убежище, где продолжал пить, после, предавшись греху, как шутя называл занятия сексом один из новых знакомых, усталый и обессиленный, он проваливался в сон, но неизменно к пяти утра просыпался, брался за краски и рисовал. Это были картины, полные злобы и отчаяния. В них смерть сменялась весенним солнцем и наоборот. Абстракции. Пейзажи окрестностей Хогвартса, которые он воспроизводил по памяти. А потом – снова сон. Приходя в себя около полудня, молодой художник шел в очередное кафе, где день повторялся по уже известному сценарию.
В этот раз что-то было не так. Северус сам не знал, что его тревожит, но с самого утра он не мог найти покоя. Он пил и не хмелел, ласки красавиц вдруг стали противны ему, и его душа вдруг захотела вырваться из этого круга. Протомившись без дела в четырех стенах до трех часов дня, Северус решил отправиться на осмотр достопримечательностей Парижа, которых еще не видел, ведь за все время, что он здесь находился, дальше Монмартра не выбирался.
Всю абсурдность своего решения Северус понял не сразу. Во-первых, добраться до того же Лувра на маггловском транспорте оказалось трудновыполнимой задачей. Начинающий живописец решил провести эту весну как обычный человек. Но это было не самым худшим из его спонтанных желаний. Северуса очень огорчила толпа туристов, которые сновали по Лувру, фотографируясь на фоне картин и статуй. Люди создавали немыслимую суету, которая отвлекала от главного. Промучившись около тридцати минут в этом аду, Северус понял, что идея осмотреть Лувр была бессмысленной, и решил выйти и прогуляться по улочкам Парижа. Бездумно и лениво слоняясь по городу, Северус в одно прекрасное мгновение поднял голову – внимание молодого человека привлек силуэт знаменитого символа Парижа. Эйфелева башня.
– Хм, а почему бы и нет? – задумчиво пробормотал Северус.
Уже у самых касс он хотел пройти в магическую часть, но одернул себя и решил не отступать от своего плана. Отстояв очередь, художник направился на смотровую площадку.
Открывавшийся с площадки вид завораживал. Здесь охватывало ощущение полета: в вышине – блеклое небо ранней, еще не до конца проснувшейся от зимнего оцепенения весны, а под тобой простирался огромный мельтешащий город. Любуясь на великолепный вид Парижа в преддверии вечера, слушая доносящиеся звуки клаксонов и наблюдая за бликами фонарей, Северус вдруг успокоился. К нему вернулось уже забытое умиротворенное состояние, которое он обрел именно здесь.
– Северус?.. – неуверенно и тихо раздалось откуда-то сбоку, причем сомневающийся голос явно принадлежал женщине.
Северус Снейп, пребывая в хорошем расположении духа, спокойно повернулся на звук.
– Лили? – удивлено спросил Северус. – Привет.
– Северус, а что ты здесь делаешь?
Все-таки наблюдать, как Северус Снейп стоит на смотровой площадке, возможно, было и не столь удивительным. Поразительным было то, что, во-первых, он стоит на маггловской части башни, а во-вторых, он одет в обычные брюки черного цвета и белую рубашку с закатанными рукавами. На его пальцах можно было заметить следы от красок. Но самым примечательным было то, что Северус впервые на памяти Лили зачесал свои длинные, цвета вороного крыла волосы назад и стянул их в обычный хвост, отчего его лицо разительно преобразилось. И если бы не профиль, знакомый с детства, девушка бы и не узнала в молодом человеке того самого Северуса Снейпа.
– Разрешите представиться, – с нотками веселья сказал молодой человек, – Северус Снейп, художник из Англии.
Лили не знала, что и подумать: перед ней стоял тот самый Северус, только он не был хмурым и задумчивым, а наоборот, выглядел веселым и немного беспечным. Неужели перед ней человек, для которого хладнокровность и расчетливость были превыше всего? От внимания Северуса не укрылось замешательство Лили. Поэтому, усмехнувшись, он решил ее еще больше удивить.
– А как Вас зовут, прекрасная леди?
– Лили. Лили Эванс, – сама не понимая, почему, Лили назвала свою девичью фамилию.
– Скажите, Лили, вы здесь одна? – поинтересовался Северус.
– Да.
– Что ж, тогда, возможно, вы не откажетесь от моей компании?
– Не откажусь.
– Хорошо, скажите, не хотели бы вы отужинать со мной сегодня вечером? Я знаю один небольшой, но очень уютный ресторанчик.
Предложив локоть своей спутнице, Северус, не переставая шутить и задавать вопросы, рассказывал о достопримечательностях Парижа, радуясь, что прочел и пролистал все, что можно, прежде чем отправиться в путешествие.
Лили Поттер была озадачена. Она вдруг поняла, что с удовольствием проводит этот вечер в компании Северуса Снейпа, и что, если честно, даже не откажется провести с ним и ночь. Осознание этого стало поистине шоком для нее. Если бы Северус вдруг перестал говорить, то, вероятнее всего, Лили сбежала бы. Но молодой человек был так жизнерадостен и беззаботен, что девушка, постепенно расслабляясь и скидывая оковы смущения в его компании, сама заразилась настроением джентльмена и не стала строить никаких предположений.
«Будь что будет», – решила рыжеволосая красавица.
Закончив ужин, молодые люди отправились гулять по вечернему городу. А когда в одном из кафе на берегу Сены они слушали шансонье, Северус вдруг понял, что его мечта вот-вот исполнится – он проведет эту ночь с Лили.
Вино лилось рекой – художник и красавица уже и сами не помнили, как оказались на крыше, сгораемые жарким желанием слиться в страстном поцелуе. Глаза в глаза, не опуская взглядов, ловя свое отражение в мягком блеске глаз другого, они делали неуверенные, робкие шаги навстречу друг другу. И вдруг поднявшаяся в воздух с гулким шумом крыльев стая голубей разрушила романтичный момент, разорвав зрительный контакт, а самое неприятное – оставив на одежде и Лили, и Северуса несколько достаточно крупных белых потеков.
Северус Снейп был в растерянности от нахлынувших на него злобы и разочарования от потерянного момента нежности, но помня, что от его гневных речей сейчас будет мало проку, он сел и расхохотался.
– Вот она – птица мира, – сгибаясь пополам от смеха, сквозь слезы выдал Северус.
Сначала Лили ошарашенно посмотрела на него, а потом тоже рассмеялась.
Позже они, оказавшись в квартире Северуса и принимая душ вместе, целовались. Поцелуи становились жарче и требовательнее. Все больше увлекаясь, Лили и Северус оказались в постели, где для них перестал существовать остальной мир.
Как позже вспоминал Северус Снейп, прав был тогда пьяный сосед-художник.
Вот только в апреле Северус больше никогда не ездил в Париж. Со своей молодой – к слову, тоже рыжеволосой – красавицей-женой он бывал там только в мае.
Конец.
Название: «Двадцатая весна»
Автор: Tor (Pink Floyd)
Бета: black Blacks heart
Гамма: Diamond a.k.a. Diamond Rain
Пейринг: ГП/ГГ
Рейтинг: PG
Жанр: romance
Размер: мини
Номер заявки: 03: Пер-Лашез, мрамор, магнолия, жук, портфель
Дисклеймер: моя только фантазия
Фанфик написан на весенний фест «Французские каникулы - 2010» Форума Четырёх Основателей.
читать дальше
Моя двадцатая весна была печальна. Я победил Темного Лорда, но оказалось, что с его уходом я потерял не только врага, но и смысл жизни. Единственным ее спутником стало одиночество. Глупо, конечно, но вот уже три года я занимаюсь тем, что представляю себе, как выглядела бы моя надгробная плита: белый мрамор с золотыми буквами. Я – бывший гриффиндорец, да вот только красный – больше не мой любимый цвет. Вы будете удивлены и зададитесь вопросом, как же так? Герой не нашел себе девушку? И, вероятней всего, вспомните Джинни: мол, вы были на шестом курсе такой замечательной парочкой, да и вообще, разве так сложно найти девушку для героя? И я отвечу: сложно, ведь всем девушкам нужен Мальчик-Который-Выжил, герой, а не Гарри. Не просто Гарри.
Нет, поначалу все было неплохо. Попытка продолжить учиться, правда, провалилась. Ну, скажите, как можно было учиться, когда тебя не то что не спрашивают на занятиях, а уже просто за то, что пришел, готовы начислить баллы? Даже Рон, который никогда не горел желанием учиться, и тот не выдержал такого отношения со стороны преподавательского состава. А что уж говорить о Гермионе: для нее учеба была огромной радостью. И вдруг её этой радости лишили.
Мы долго мучились, а потом перестали обращать на этот абсурд внимание. Просто ждали конца года, когда нам наконец-то дадут дипломы и мы сможем покинуть стены Хога. Кстати, там же, в Хоге, я расстался с Джинни. У нас был серьезный разговор. Мы все еще питали какие-то иллюзии: тогда мы надеялись, что сможем быть вместе, как того ждут все вокруг. Промучившись и протерпев обременительные отношения месяц или полтора, мы решили расстаться по обоюдному согласию. Я не помню, о чем именно мы говорили. Единственным ярким пятном этого разговора в моей памяти засел только тот портфель из драконьей кожи, что Чарли прислал своей сестренке на ее совершеннолетие. Джинни тоже тяготили наши странные отношения: не любовь, не дружба. Окончив учебу, разбежалось и «золотое трио» Гриффиндора. Да, именно так: разбежались, словно тараканы. Гермиона поехала за родителями – она целый год оправлялась после войны и набиралась сил. Рон ушел в бизнес вместе со своим братом Джорджем – теперь они управляют сетью магазинов Ужастиков. А я решил узнать, сколько же на данный момент денег лежит в заветном хранилище в «Гринготтсе»? Мало того, что родители оставили приличную сумму, к этому ещё прибавилось наследство моего крестного, да плюс, как выяснилось уже после войны, мой дед, в честь которого меня, кстати, и назвали, сумел так выгодно вложить часть капитала, что теперь каждый месяц мой счет пополняется не одним кругленьким галлеоном. Искать работу и зарабатывать на пропитание совершенно не было необходимости. Да я и не хотел: одно представление того, КАК на меня будут смотреть работодатели, вызывало рвотный рефлекс. Дом у меня уже есть, на что жить – тоже есть. От нечего делать я стал читать. У семейства Блэк шикарнейшая библиотека, где собраны не только книги по темной магии. Здесь есть труды по философии и искусству, истории и зельям, а также неплохие сборники стихов. Их я и читал. Одно из стихотворений мне запало в душу:
Ты не видел, как магнолии цветут?
Этот цвет чарует дивным ароматом.
Те цветы любовь свою несут,
Они алые, как солнце пред закатом.
Те кусты, деревья и цветы
Мне закружат голову шальную.
Как огнём, объяты те сады…
Не обнять мне красоту земную…
Я тону в цветеньи дивном том,
От дурмана просто умираю.
Подкупил тот запах ход веков,
Я тот запах просто обожаю.
Пусть цветёт магнолия всегда
И природу цветом подкупает.
Не изменят той любви года…
Красота, что сердце замирает…
Я проводил свои дни однообразно: в размышлениях о надгробной плите и чтении стихов. Никаких встреч с друзьями. Никаких разговоров по душам. Ни смеха. Ни приключений. Ни радости. Ничего, кроме иллюзий о надгробии и чтения стихов. День за днем, неделя за неделей. Время слилось для меня в бесконечный, густой, липкий, серый, как туман, медленный поток. В один прекрасный день я понял, что вот таким образом и сходят с ума. Я был словно жук, который забился в нору и не хочет показываться на белый свет. Надо было что-то менять, но что? В этих размышлениях прошло еще полгода. Как-то утром, увидев себя в зеркале, я пришел в ужас: на меня смотрел живой труп. Кожа от недостатка солнечного цвета побелела, под глазами залегли тени, а волосы, с последнего визита к парикмахеру отросшие почти до плеч, спутанные и растрепанные, торчали во все стороны.
– На календаре весна. Весь мир расцветает, пробуждается от зимней спячки. И только ты, Гарри Поттер, опять хочешь отличиться, – примерно так я подбадривал себя около недели.
Внезапная идея всплыла в моей голове: «А не поехать ли мне в путешествие за границу?» Хотите сказать, странная мысль? Почему же? Я устал от одиночества и отрешенности. Устал от душевной опустошенности. Мне хотелось наполнить себя новыми впечатлениями и эмоциями. Так почему бы не съездить за границу? На людей и новую страну посмотреть. Вот только куда отправиться? На юг? Мне не хотелось жары. На север? Так я и холод не люблю. Я решил спросить совета у сотрудников одного из туристических агентств. Придя туда, я задал вопрос: «А куда можно поехать, если хочешь тепла, но не хочешь жары и желаешь оказаться подальше от влажности Лондона?» Менеджер минут пять отстраненно думал, рассматривая меня, словно я был каким-то экспонатом в музее.
– В Париж, – после затянувшихся размышлений резюмировал он.
Оформить документы оказалось делом нехитрым. И вот спустя пять часов после моего решения я сижу в экспрессе через Ла-Манш, готовый к встрече с континентом. Возможно, там я найду себе небольшие развлечения и смогу вновь ощутить вкус жизни.
Что ж, Париж подарил мне солнце, людей и уже давно забытое чувство суеты. Правда, оно мне быстро приелось. На мой вопрос, где бы провести спокойный день в окружении людей, гид ответил:
– Только на Пер-Лашез.
Здесь действительно было на что посмотреть. Пусть вокруг и раздавались щелчки затворов камер, но, надо признать, люди, в большинстве своем, старались не шуметь, словно шум мог побеспокоить местных «жителей».
Бесцельно бродя средь могил, я читал надписи на надгробиях, пока одна из них не привлекла моего внимания: «Он был верен своим демонам». Странная надпись. Подняв взгляд чуть выше, я прочел: «Джеймс Дуглас Моррисон».
Имя было мне смутно знакомым. Вот только я так и не вспомнил, кто он. Но надпись была столь точной, словно про меня. Я стоял, перечитывал выбитые в камне слова, и, вероятно, нечаянно произнес их вслух, потому что… мне ответили.
– А знаешь, он был поэтом.
Голос показался мне знакомым, и я, побоявшись обмануться, медленно повернул голову.
Там стояла она – моя бывшая школьная и боевая подруга, с которой я не виделся вот уже два года.
– Прости?
– Я говорю, что он был поэтом, причем, очень даже неплохим. Вот только демоны одолели его.
Мне казалось это таким несущественным, что я даже немного рассердился: мы столько времени не виделись - два года -, а она мне тут про какого-то мертвеца рассказывает. Хотя именно так и повела бы себя та самая Гермиона, что я помню. Поэтому, не говоря ни слова, я повернулся и обнял ее. И всё – я понял, что нашел то, что так долго искал. Оказалось, объятия и поцелуи могут сказать больше тысячи слов, а простое «да» на немой вопрос может круто изменить жизнь.
Двадцать пятая весна.
Париж подарил мне все: тепло, семью, любовь, новую, наполненную всеми красками и звуками, жизнь. У меня самая счастливая семья – я обожаю свою жену и двоих сыновей. Мое наследство все так же позволяет мне не работать. Моя весна все так же прекрасна, ведь я люблю, а главное – я любим. И теперь я точно знаю, что будет написано на моей плите из белого мрамора: «Он победил своих демонов».
Название: «Сплин»
Автор: Tor (Pink Floyd)
Бета: black Blacks heart
Гамма: Diamond a.k.a. Diamond Rain
Пейринг: ГП/АМ
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance, psychology
Размер: мини
Номер заявки: 19. Нотр-Дам де Пари, луковый суп, особняк, башмак, монета
Дисклеймер: моя только фантазия
Фанфик написан на весенний фест «Французские каникулы - 2010» Форума Четырёх Основателей.
читать дальшеСкучно. Эх, прав был дед, когда говорил, что самым страшным наказанием для нас будет скука. Ох, простите, я не представился. Меня зовут Гарри Джеймс Поттер. Да, тот самый Избранный Мальчик, ну и так далее, и тому подобное, согласно всему списку именований меня любимого со всеми знаками отличия. Так, что бы вам еще рассказать о себе? У меня есть два сына и маленькая дочка, жена Джинни Поттер, в девичестве Уизли, которую я люблю. Я работаю в Аврорате. У меня по-прежнему два лучших друга: Гермиона и Рон Уизли. Но и это в сем повествовании не главное, ведь у меня еще есть родственники. Правда, таких родных лучше скрывать. Нет, это не Дурсли. Это… Вы готовы к ошеломляющему откровению? Нет, вы точно готовы? Хорошо, но я вас предупредил. Лучше вам сесть, дамы и господа. Ладно, это Малфои. Ну как, все живы? Никто чувств не лишился? Помню, когда я узнал об этом, сперва рассмеялся, потом долго кричал что-то насчет жестоких шуток судьбы, а потом просто упал в обморок. Но давайте по порядку. Помните, перед третьим курсом я сбежал от своих маггловских родственников? Вспомнили? Молодцы. Так получилось, что я остался один. Даже не так: я остался без присмотра на несколько дней. Красота! Карман оттягивала не одна золотая монета. Весело проводя время, я именно наслаждался тем летом. Но всё быстро закончилось. Всё испортилось из-за башмака – он очень не вовремя порвался. И ладно бы просто порвался, так нет, он порвался на лестнице. И я так «удачно» полетел вниз, но приземлился на что-то мягкое. Не успел я обрадоваться, что все обошлось, как увидел белые волосы и трость с головой змеи. Я уже понимал, на кого упал, но все же отказывался в это поверить. Взгляд вниз подтвердил мои опасения – я упал на Люциуса Малфоя. Мгновенно вскочив, я хотел по-быстрому улизнуть, но меня заметили. Еще бы! Так беспардонно упасть на самого Малфоя!
– Та-а-ак… – протянул Люциус.
Ох, и крику было потом, но это мелочи. Где-то спустя минут тридцать старшему Малфою надоело мне выговаривать все, что он обо мне думает. Взглянув на меня, Люциус вдруг вместо очередной порции криков спросил, не пройдусь ли я с ним до «Гринготтса». Эх, нет бы тогда отказаться, но все же мне было неудобно и неловко, что я вот так свалился на ни в чем неповинного мага, а потом вдруг вздумал отказать в такой малости, как прогулка…
И я согласился. Зря. Мы не только дошли до банка, но и зашли в него. В кабинете управляющего счетами Малфоев мы оказались буквально сразу. Не помню имени того старого гоблина, но вот слова, которые он произнес, дошли до меня сразу. Вот ещё что странно: вместо того, чтобы возмутиться на его предложение, я ничего не ответил. И это наводило на мысль, а не применил ли ко мне тогда дед Конфундус? Надо будет узнать при случае. Ну, вы уже поняли: мне предложили проверить родство. Вуаля: оказалось, что мой дедушка, отец моей матери, – Александр Малфой, старший сын Абраксаса Малфоя и старший брат Люциуса. Как выяснилось, мой дед питал слабость к маггловским девушкам, особенно рыжим, а моя бабушка была рыжей. Так у меня и появились родственники. А вы думали, почему это мы и в Министерстве смогли уцелеть? Да и вообще, почему Малфоев не посадили? Зачем я полез в огонь за Драко? Вот только не надо мне тут говорить, мол, такой я добрый. Вот и фиг вам, в этих вопросах вы на мой счет заблуждаетесь. Родственник все же.
Итак, вернемся в лето перед третьим курсом. После того как я узнал, что у меня есть родственники, я два дня сидел в своем номере, боялся, а потом от Люциуса пришло сначала одно письмо, другое…
В общем, встретился я с двоюродным дедом. Мы поговорили и пришли к странному соглашению: пока я учусь в школе, мы не афишируем свое родство. Как он мне обещал, знать об этом будут только трое: я, он и его жена. На мой вопрос, почему еще и Нарцисса, Люциус, приподняв бровь и взглянув на меня, как на еще слишком молодого и не умудренного жизненным опытом, ответил просто: «Вот когда женитесь, мистер Поттер, тогда и поймете, что значит иметь секреты от жены».
Должен сказать, что своих родственников я представил Джинни буквально через месяц после свадьбы. Дед периодически заводил разговоры насчет морали и семьи. То ли я был благодарным слушателем, то ли его родной сын никогда не был так близок к отцу, нежели какой-то дальний родственник, но Малфой-старший всегда был рад меня видеть и с удовольствием делился своим жизненным опытом в разных вопросах, в том числе и личных. Мне нравилось слушать его рассуждения или истории о жизни, в которых он сам был главным участником. Я слушал и мотал на ус.
– Запомни, Гарри, мужчина может скрыть любовницу – это мы умеем, но вот скрыть все остальное от жены зачастую невозможно.
На вполне закономерный вопрос, почему только любовницу, я получил ответ:
– Женщина сама хочет верить в то, что ей не изменяет её мужчина.
Как оказалось, иметь такого родственника, как Малфой, даже выгодно: где-то я помогу Люциусу, где-то Люциус – мне.
После войны и после того как Драко стал самостоятелен, старший Малфой уехал в парижский особняк вместе с женой. Я иногда их навещаю. А что? Люциус меня принял, Нарцисса тоже. Да им, наверное, и самим скучно бывает вечерами. К тому же, Малфои всегда рады меня видеть. А мне это только в удовольствие. Мало того, что получаю полезную информацию от Люциуса, так еще и имею отличную возможность прогуляться по сердцу Франции время от времени. Кстати, что-то давно я у них не был. Не навестить ли мне деда прямо сейчас? Джинни, конечно, не будет в восторге, что я опять пропаду на пару дней. Но она уже не так остро и резко воспринимает наше общение со старшим поколением Малфоев, видя, как идут в гору мои дела в Аврорате, да и сам я изменился: стал более чутким и внимательным по отношению и к ней, и к детям.
Быстро попрощавшись с коллегами по работе, я заскочил домой, чмокнул Джинни, Лили и Альбуса. Джеймс где-то опять пропадал, поэтому я передал ему привет и, сказав, что у меня есть кое-какие дела с Люциусом, аппарировал в Париж.
Ах, Paris! У каждого в разных городах есть свои любимые места. Для меня Париж ассоциировался не с башней Эйфеля и даже не с Лувром. Вся прелесть Парижа для меня заключалась в маленьком ресторанчике, расположенном неподалеку от набережной Сены, где подавали восхитительный луковый суп. Блюда Молли Уизли всегда были для меня идеалом кулинарии, но даже ее суп был, по сравнению с этим, обычной безвкусной похлебкой.
Наслаждаясь супом и молодым вином, я рассматривал людей, сидящих в ресторане. Вдруг мое внимание привлек блеск браслета на тонком запястье. Подняв глаза, я увидел девушку, на чьей руке красовался тот самый браслет. И это была не кто иная, как миссис Малфой-младшая – Астория, в девичестве Гринграсс. Красивая блондинка, и что уж отрицать, обладающая каким-то своим неповторимым шармом. Она сидела одна и со скучающим видом смотрела в окно: не было похоже, что она ждёт кого-то.
Что может быть общего между скучающим красивым мужчиной и скучающей прекрасной дамой в таком славном городе, как Париж? Только преступление. Преступление – скучать этой замечательной весной в городе романтики и любви. Она привлекательна, я чертовски привлекателен. Зачем же время терять?
В общем, от скуки я решил завести интрижку.
Астория Малфой, удивитесь вы. А почему бы и нет? Блондинок у меня пока не было. Да и любопытно стало, каковы на вкус поцелуи юной миссис Малфой? Хоть в школе я и не отличался большими успехами в ухаживании за девушками, но впоследствии дед все же просветил меня, как надо знакомиться и обходительно вести себя с милыми леди.
Не прошло и двадцати минут, а мы уже болтали, как старые друзья. Истинно говорят: мы, англичане, за границей готовы говорить хоть с чёртом, лишь бы на чистом английском. Спустя тридцать минут мы уже гуляли по Парижу, любуясь его достопримечательностями. На мою спутницу сильное впечатление произвел Собор Парижской Богоматери, или на французский манер Нотр-Дам де Пари. Да я и сам, признаюсь, когда впервые увидел его, был впечатлен не меньше. Насладившись главными видами сердца Франции, мы опять оказались в ресторане. Отдельная кабинка. Свечи. Тихая музыка. И, конечно же, весна. Вот он – рецепт соблазнения а-ля Малфой в исполнении Поттера. Всё же это будет отличная профилактика скуки.
Поцелуи. Нежные прикосновения. Большая кровать в моей парижской квартире. Скрип. Стоны.
Утро выдалось солнечным. Проснувшись, я обнаружил, что Астории нет. Даже записки не оставила: видимо, испугалась утром того, что произошло и с кем произошло. Умывшись и улыбнувшись своему отражения, я решил немного прогуляться, а после – отправиться к деду.
Французский особняк Малфоев был не так богат и огромен, как Малфой-мэнор в Великобритании, но, с другой стороны, этот мне нравился больше: он был теплее. Появившись с хлопком возле двери и не переставая насвистывать какой-то веселый мотивчик, я позвонил. Дверь открыл мне дед. Эх, что ни говори, я люблю своих родственников. Пусть даже и таких.
Автор: Tor (Pink Floyd)
Бета: black Blacks heart
Гамма: Diamond a.k.a. Diamond Rain
Пейринг: СС/ЛЭ, намек на СС/ГГ
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance/drama
Размер: мини
Номер заявки: 08. Монмартр, лестница, голуби, крыша, художник
Аннотация: Монмартр, кафе, богема, любовь и разговоры о любви. Им по восемнадцать лет. Обида – прочь. Огни ночного города с вершины Эйфелевой башни. Романтика весны. Очарование апрелем. Трели птиц. Глаза чернее ночи в отражении глаз цвета зелёной листвы. И было счастье рядом, но все прошло, как и та весна. Как жаль.
Дисклеймер: моя только фантазия
Фанфик написан на весенний фест «Французские каникулы - 2010» Форума Четырёх Основателей.
читать дальше
Словно ветер в степи,
Словно в речке вода,
День прошел и назад,
День прошел и назад
Не придет никогда.
Словно в речке вода,
День прошел и назад,
День прошел и назад
Не придет никогда.
Дидюля «День»
Апрель в этом году выдался на удивление теплым. Сидя в одном из небольших кафе, коих на Монмартре десятки, Северус Снейп предавался своему излюбленному делу этой весны – он напивался. Здесь он не был ни Пожирателем Смерти, ни даже магом, а только молодым художником из Англии.
Зерно любви к прекрасному в душу Северуса заронила его собственная мать, которая всегда высоко ценила живопись и во время летних каникул брала с собой сына на художественные выставки. Им с матерью могло не хватать денег на новые мантии или учебники, но деньги на билет в галерею у Эйлин Снейп всегда находились. Как она говорила: «Человек может быть беден, но у него должен быть вкус и развитое чувство прекрасного».
Так и повелось: приезжая домой, Северус шел с матерью смотреть на полотна Ренуара, Ван Гога, Верлена, Пикассо. И, конечно же, он умел рисовать. Сосед семейства Снейп, тоже, кстати, художник, когда не был пьян, учил Северуса рисовать, рассказывал ему о прекрасных местах, в которых ему довелось побывать, и всегда с большой нежностью отзывался о весне в Париже: «Когда ты одинок или печален, нет ничего лучше, чем наслаждение весной, особенно если это весна в Париже. Проведя время в компании вина и неотразимых красавиц, мужчины способны излечить любую хандру и прогнать печаль и скуку».
Наверное, поэтому Северус и был сегодня здесь – он бежал из Англии от проблем. Его бросила девушка. И тут же вышла замуж за другого. Темный Лорд все настойчивее приглашал его присоединиться к Пожирателям Смерти. Ко всему прочему, как назло, умерла мать. Было столько проблем, что Северус банально сбежал. И, как оказалось, сосед-художник был прав: он стал забывать о проблемах в компании пышногрудых красавиц и нескончаемого потока молодого вина. А вечером, возвратившись в свою каморку с очередной красоткой, как бы смешно это ни было, Северус начинал рисовать, как одержимый. Напиваясь, он забирал с собой женщин, имен которых наутро даже не помнил, поднимался по скрипучей лестнице в свое убежище, где продолжал пить, после, предавшись греху, как шутя называл занятия сексом один из новых знакомых, усталый и обессиленный, он проваливался в сон, но неизменно к пяти утра просыпался, брался за краски и рисовал. Это были картины, полные злобы и отчаяния. В них смерть сменялась весенним солнцем и наоборот. Абстракции. Пейзажи окрестностей Хогвартса, которые он воспроизводил по памяти. А потом – снова сон. Приходя в себя около полудня, молодой художник шел в очередное кафе, где день повторялся по уже известному сценарию.
В этот раз что-то было не так. Северус сам не знал, что его тревожит, но с самого утра он не мог найти покоя. Он пил и не хмелел, ласки красавиц вдруг стали противны ему, и его душа вдруг захотела вырваться из этого круга. Протомившись без дела в четырех стенах до трех часов дня, Северус решил отправиться на осмотр достопримечательностей Парижа, которых еще не видел, ведь за все время, что он здесь находился, дальше Монмартра не выбирался.
Всю абсурдность своего решения Северус понял не сразу. Во-первых, добраться до того же Лувра на маггловском транспорте оказалось трудновыполнимой задачей. Начинающий живописец решил провести эту весну как обычный человек. Но это было не самым худшим из его спонтанных желаний. Северуса очень огорчила толпа туристов, которые сновали по Лувру, фотографируясь на фоне картин и статуй. Люди создавали немыслимую суету, которая отвлекала от главного. Промучившись около тридцати минут в этом аду, Северус понял, что идея осмотреть Лувр была бессмысленной, и решил выйти и прогуляться по улочкам Парижа. Бездумно и лениво слоняясь по городу, Северус в одно прекрасное мгновение поднял голову – внимание молодого человека привлек силуэт знаменитого символа Парижа. Эйфелева башня.
– Хм, а почему бы и нет? – задумчиво пробормотал Северус.
Уже у самых касс он хотел пройти в магическую часть, но одернул себя и решил не отступать от своего плана. Отстояв очередь, художник направился на смотровую площадку.
Открывавшийся с площадки вид завораживал. Здесь охватывало ощущение полета: в вышине – блеклое небо ранней, еще не до конца проснувшейся от зимнего оцепенения весны, а под тобой простирался огромный мельтешащий город. Любуясь на великолепный вид Парижа в преддверии вечера, слушая доносящиеся звуки клаксонов и наблюдая за бликами фонарей, Северус вдруг успокоился. К нему вернулось уже забытое умиротворенное состояние, которое он обрел именно здесь.
– Северус?.. – неуверенно и тихо раздалось откуда-то сбоку, причем сомневающийся голос явно принадлежал женщине.
Северус Снейп, пребывая в хорошем расположении духа, спокойно повернулся на звук.
– Лили? – удивлено спросил Северус. – Привет.
– Северус, а что ты здесь делаешь?
Все-таки наблюдать, как Северус Снейп стоит на смотровой площадке, возможно, было и не столь удивительным. Поразительным было то, что, во-первых, он стоит на маггловской части башни, а во-вторых, он одет в обычные брюки черного цвета и белую рубашку с закатанными рукавами. На его пальцах можно было заметить следы от красок. Но самым примечательным было то, что Северус впервые на памяти Лили зачесал свои длинные, цвета вороного крыла волосы назад и стянул их в обычный хвост, отчего его лицо разительно преобразилось. И если бы не профиль, знакомый с детства, девушка бы и не узнала в молодом человеке того самого Северуса Снейпа.
– Разрешите представиться, – с нотками веселья сказал молодой человек, – Северус Снейп, художник из Англии.
Лили не знала, что и подумать: перед ней стоял тот самый Северус, только он не был хмурым и задумчивым, а наоборот, выглядел веселым и немного беспечным. Неужели перед ней человек, для которого хладнокровность и расчетливость были превыше всего? От внимания Северуса не укрылось замешательство Лили. Поэтому, усмехнувшись, он решил ее еще больше удивить.
– А как Вас зовут, прекрасная леди?
– Лили. Лили Эванс, – сама не понимая, почему, Лили назвала свою девичью фамилию.
– Скажите, Лили, вы здесь одна? – поинтересовался Северус.
– Да.
– Что ж, тогда, возможно, вы не откажетесь от моей компании?
– Не откажусь.
– Хорошо, скажите, не хотели бы вы отужинать со мной сегодня вечером? Я знаю один небольшой, но очень уютный ресторанчик.
Предложив локоть своей спутнице, Северус, не переставая шутить и задавать вопросы, рассказывал о достопримечательностях Парижа, радуясь, что прочел и пролистал все, что можно, прежде чем отправиться в путешествие.
Лили Поттер была озадачена. Она вдруг поняла, что с удовольствием проводит этот вечер в компании Северуса Снейпа, и что, если честно, даже не откажется провести с ним и ночь. Осознание этого стало поистине шоком для нее. Если бы Северус вдруг перестал говорить, то, вероятнее всего, Лили сбежала бы. Но молодой человек был так жизнерадостен и беззаботен, что девушка, постепенно расслабляясь и скидывая оковы смущения в его компании, сама заразилась настроением джентльмена и не стала строить никаких предположений.
«Будь что будет», – решила рыжеволосая красавица.
Закончив ужин, молодые люди отправились гулять по вечернему городу. А когда в одном из кафе на берегу Сены они слушали шансонье, Северус вдруг понял, что его мечта вот-вот исполнится – он проведет эту ночь с Лили.
Вино лилось рекой – художник и красавица уже и сами не помнили, как оказались на крыше, сгораемые жарким желанием слиться в страстном поцелуе. Глаза в глаза, не опуская взглядов, ловя свое отражение в мягком блеске глаз другого, они делали неуверенные, робкие шаги навстречу друг другу. И вдруг поднявшаяся в воздух с гулким шумом крыльев стая голубей разрушила романтичный момент, разорвав зрительный контакт, а самое неприятное – оставив на одежде и Лили, и Северуса несколько достаточно крупных белых потеков.
Северус Снейп был в растерянности от нахлынувших на него злобы и разочарования от потерянного момента нежности, но помня, что от его гневных речей сейчас будет мало проку, он сел и расхохотался.
– Вот она – птица мира, – сгибаясь пополам от смеха, сквозь слезы выдал Северус.
Сначала Лили ошарашенно посмотрела на него, а потом тоже рассмеялась.
Позже они, оказавшись в квартире Северуса и принимая душ вместе, целовались. Поцелуи становились жарче и требовательнее. Все больше увлекаясь, Лили и Северус оказались в постели, где для них перестал существовать остальной мир.
Как позже вспоминал Северус Снейп, прав был тогда пьяный сосед-художник.
Вот только в апреле Северус больше никогда не ездил в Париж. Со своей молодой – к слову, тоже рыжеволосой – красавицей-женой он бывал там только в мае.
Конец.
Название: «Двадцатая весна»
Автор: Tor (Pink Floyd)
Бета: black Blacks heart
Гамма: Diamond a.k.a. Diamond Rain
Пейринг: ГП/ГГ
Рейтинг: PG
Жанр: romance
Размер: мини
Номер заявки: 03: Пер-Лашез, мрамор, магнолия, жук, портфель
Дисклеймер: моя только фантазия
Фанфик написан на весенний фест «Французские каникулы - 2010» Форума Четырёх Основателей.
читать дальше
Моя двадцатая весна была печальна. Я победил Темного Лорда, но оказалось, что с его уходом я потерял не только врага, но и смысл жизни. Единственным ее спутником стало одиночество. Глупо, конечно, но вот уже три года я занимаюсь тем, что представляю себе, как выглядела бы моя надгробная плита: белый мрамор с золотыми буквами. Я – бывший гриффиндорец, да вот только красный – больше не мой любимый цвет. Вы будете удивлены и зададитесь вопросом, как же так? Герой не нашел себе девушку? И, вероятней всего, вспомните Джинни: мол, вы были на шестом курсе такой замечательной парочкой, да и вообще, разве так сложно найти девушку для героя? И я отвечу: сложно, ведь всем девушкам нужен Мальчик-Который-Выжил, герой, а не Гарри. Не просто Гарри.
Нет, поначалу все было неплохо. Попытка продолжить учиться, правда, провалилась. Ну, скажите, как можно было учиться, когда тебя не то что не спрашивают на занятиях, а уже просто за то, что пришел, готовы начислить баллы? Даже Рон, который никогда не горел желанием учиться, и тот не выдержал такого отношения со стороны преподавательского состава. А что уж говорить о Гермионе: для нее учеба была огромной радостью. И вдруг её этой радости лишили.
Мы долго мучились, а потом перестали обращать на этот абсурд внимание. Просто ждали конца года, когда нам наконец-то дадут дипломы и мы сможем покинуть стены Хога. Кстати, там же, в Хоге, я расстался с Джинни. У нас был серьезный разговор. Мы все еще питали какие-то иллюзии: тогда мы надеялись, что сможем быть вместе, как того ждут все вокруг. Промучившись и протерпев обременительные отношения месяц или полтора, мы решили расстаться по обоюдному согласию. Я не помню, о чем именно мы говорили. Единственным ярким пятном этого разговора в моей памяти засел только тот портфель из драконьей кожи, что Чарли прислал своей сестренке на ее совершеннолетие. Джинни тоже тяготили наши странные отношения: не любовь, не дружба. Окончив учебу, разбежалось и «золотое трио» Гриффиндора. Да, именно так: разбежались, словно тараканы. Гермиона поехала за родителями – она целый год оправлялась после войны и набиралась сил. Рон ушел в бизнес вместе со своим братом Джорджем – теперь они управляют сетью магазинов Ужастиков. А я решил узнать, сколько же на данный момент денег лежит в заветном хранилище в «Гринготтсе»? Мало того, что родители оставили приличную сумму, к этому ещё прибавилось наследство моего крестного, да плюс, как выяснилось уже после войны, мой дед, в честь которого меня, кстати, и назвали, сумел так выгодно вложить часть капитала, что теперь каждый месяц мой счет пополняется не одним кругленьким галлеоном. Искать работу и зарабатывать на пропитание совершенно не было необходимости. Да я и не хотел: одно представление того, КАК на меня будут смотреть работодатели, вызывало рвотный рефлекс. Дом у меня уже есть, на что жить – тоже есть. От нечего делать я стал читать. У семейства Блэк шикарнейшая библиотека, где собраны не только книги по темной магии. Здесь есть труды по философии и искусству, истории и зельям, а также неплохие сборники стихов. Их я и читал. Одно из стихотворений мне запало в душу:
Ты не видел, как магнолии цветут?
Этот цвет чарует дивным ароматом.
Те цветы любовь свою несут,
Они алые, как солнце пред закатом.
Те кусты, деревья и цветы
Мне закружат голову шальную.
Как огнём, объяты те сады…
Не обнять мне красоту земную…
Я тону в цветеньи дивном том,
От дурмана просто умираю.
Подкупил тот запах ход веков,
Я тот запах просто обожаю.
Пусть цветёт магнолия всегда
И природу цветом подкупает.
Не изменят той любви года…
Красота, что сердце замирает…
Я проводил свои дни однообразно: в размышлениях о надгробной плите и чтении стихов. Никаких встреч с друзьями. Никаких разговоров по душам. Ни смеха. Ни приключений. Ни радости. Ничего, кроме иллюзий о надгробии и чтения стихов. День за днем, неделя за неделей. Время слилось для меня в бесконечный, густой, липкий, серый, как туман, медленный поток. В один прекрасный день я понял, что вот таким образом и сходят с ума. Я был словно жук, который забился в нору и не хочет показываться на белый свет. Надо было что-то менять, но что? В этих размышлениях прошло еще полгода. Как-то утром, увидев себя в зеркале, я пришел в ужас: на меня смотрел живой труп. Кожа от недостатка солнечного цвета побелела, под глазами залегли тени, а волосы, с последнего визита к парикмахеру отросшие почти до плеч, спутанные и растрепанные, торчали во все стороны.
– На календаре весна. Весь мир расцветает, пробуждается от зимней спячки. И только ты, Гарри Поттер, опять хочешь отличиться, – примерно так я подбадривал себя около недели.
Внезапная идея всплыла в моей голове: «А не поехать ли мне в путешествие за границу?» Хотите сказать, странная мысль? Почему же? Я устал от одиночества и отрешенности. Устал от душевной опустошенности. Мне хотелось наполнить себя новыми впечатлениями и эмоциями. Так почему бы не съездить за границу? На людей и новую страну посмотреть. Вот только куда отправиться? На юг? Мне не хотелось жары. На север? Так я и холод не люблю. Я решил спросить совета у сотрудников одного из туристических агентств. Придя туда, я задал вопрос: «А куда можно поехать, если хочешь тепла, но не хочешь жары и желаешь оказаться подальше от влажности Лондона?» Менеджер минут пять отстраненно думал, рассматривая меня, словно я был каким-то экспонатом в музее.
– В Париж, – после затянувшихся размышлений резюмировал он.
Оформить документы оказалось делом нехитрым. И вот спустя пять часов после моего решения я сижу в экспрессе через Ла-Манш, готовый к встрече с континентом. Возможно, там я найду себе небольшие развлечения и смогу вновь ощутить вкус жизни.
Что ж, Париж подарил мне солнце, людей и уже давно забытое чувство суеты. Правда, оно мне быстро приелось. На мой вопрос, где бы провести спокойный день в окружении людей, гид ответил:
– Только на Пер-Лашез.
Здесь действительно было на что посмотреть. Пусть вокруг и раздавались щелчки затворов камер, но, надо признать, люди, в большинстве своем, старались не шуметь, словно шум мог побеспокоить местных «жителей».
Бесцельно бродя средь могил, я читал надписи на надгробиях, пока одна из них не привлекла моего внимания: «Он был верен своим демонам». Странная надпись. Подняв взгляд чуть выше, я прочел: «Джеймс Дуглас Моррисон».
Имя было мне смутно знакомым. Вот только я так и не вспомнил, кто он. Но надпись была столь точной, словно про меня. Я стоял, перечитывал выбитые в камне слова, и, вероятно, нечаянно произнес их вслух, потому что… мне ответили.
– А знаешь, он был поэтом.
Голос показался мне знакомым, и я, побоявшись обмануться, медленно повернул голову.
Там стояла она – моя бывшая школьная и боевая подруга, с которой я не виделся вот уже два года.
– Прости?
– Я говорю, что он был поэтом, причем, очень даже неплохим. Вот только демоны одолели его.
Мне казалось это таким несущественным, что я даже немного рассердился: мы столько времени не виделись - два года -, а она мне тут про какого-то мертвеца рассказывает. Хотя именно так и повела бы себя та самая Гермиона, что я помню. Поэтому, не говоря ни слова, я повернулся и обнял ее. И всё – я понял, что нашел то, что так долго искал. Оказалось, объятия и поцелуи могут сказать больше тысячи слов, а простое «да» на немой вопрос может круто изменить жизнь.
Двадцать пятая весна.
Париж подарил мне все: тепло, семью, любовь, новую, наполненную всеми красками и звуками, жизнь. У меня самая счастливая семья – я обожаю свою жену и двоих сыновей. Мое наследство все так же позволяет мне не работать. Моя весна все так же прекрасна, ведь я люблю, а главное – я любим. И теперь я точно знаю, что будет написано на моей плите из белого мрамора: «Он победил своих демонов».
Название: «Сплин»
Автор: Tor (Pink Floyd)
Бета: black Blacks heart
Гамма: Diamond a.k.a. Diamond Rain
Пейринг: ГП/АМ
Рейтинг: PG-13
Жанр: romance, psychology
Размер: мини
Номер заявки: 19. Нотр-Дам де Пари, луковый суп, особняк, башмак, монета
Дисклеймер: моя только фантазия
Фанфик написан на весенний фест «Французские каникулы - 2010» Форума Четырёх Основателей.
читать дальшеСкучно. Эх, прав был дед, когда говорил, что самым страшным наказанием для нас будет скука. Ох, простите, я не представился. Меня зовут Гарри Джеймс Поттер. Да, тот самый Избранный Мальчик, ну и так далее, и тому подобное, согласно всему списку именований меня любимого со всеми знаками отличия. Так, что бы вам еще рассказать о себе? У меня есть два сына и маленькая дочка, жена Джинни Поттер, в девичестве Уизли, которую я люблю. Я работаю в Аврорате. У меня по-прежнему два лучших друга: Гермиона и Рон Уизли. Но и это в сем повествовании не главное, ведь у меня еще есть родственники. Правда, таких родных лучше скрывать. Нет, это не Дурсли. Это… Вы готовы к ошеломляющему откровению? Нет, вы точно готовы? Хорошо, но я вас предупредил. Лучше вам сесть, дамы и господа. Ладно, это Малфои. Ну как, все живы? Никто чувств не лишился? Помню, когда я узнал об этом, сперва рассмеялся, потом долго кричал что-то насчет жестоких шуток судьбы, а потом просто упал в обморок. Но давайте по порядку. Помните, перед третьим курсом я сбежал от своих маггловских родственников? Вспомнили? Молодцы. Так получилось, что я остался один. Даже не так: я остался без присмотра на несколько дней. Красота! Карман оттягивала не одна золотая монета. Весело проводя время, я именно наслаждался тем летом. Но всё быстро закончилось. Всё испортилось из-за башмака – он очень не вовремя порвался. И ладно бы просто порвался, так нет, он порвался на лестнице. И я так «удачно» полетел вниз, но приземлился на что-то мягкое. Не успел я обрадоваться, что все обошлось, как увидел белые волосы и трость с головой змеи. Я уже понимал, на кого упал, но все же отказывался в это поверить. Взгляд вниз подтвердил мои опасения – я упал на Люциуса Малфоя. Мгновенно вскочив, я хотел по-быстрому улизнуть, но меня заметили. Еще бы! Так беспардонно упасть на самого Малфоя!
– Та-а-ак… – протянул Люциус.
Ох, и крику было потом, но это мелочи. Где-то спустя минут тридцать старшему Малфою надоело мне выговаривать все, что он обо мне думает. Взглянув на меня, Люциус вдруг вместо очередной порции криков спросил, не пройдусь ли я с ним до «Гринготтса». Эх, нет бы тогда отказаться, но все же мне было неудобно и неловко, что я вот так свалился на ни в чем неповинного мага, а потом вдруг вздумал отказать в такой малости, как прогулка…
И я согласился. Зря. Мы не только дошли до банка, но и зашли в него. В кабинете управляющего счетами Малфоев мы оказались буквально сразу. Не помню имени того старого гоблина, но вот слова, которые он произнес, дошли до меня сразу. Вот ещё что странно: вместо того, чтобы возмутиться на его предложение, я ничего не ответил. И это наводило на мысль, а не применил ли ко мне тогда дед Конфундус? Надо будет узнать при случае. Ну, вы уже поняли: мне предложили проверить родство. Вуаля: оказалось, что мой дедушка, отец моей матери, – Александр Малфой, старший сын Абраксаса Малфоя и старший брат Люциуса. Как выяснилось, мой дед питал слабость к маггловским девушкам, особенно рыжим, а моя бабушка была рыжей. Так у меня и появились родственники. А вы думали, почему это мы и в Министерстве смогли уцелеть? Да и вообще, почему Малфоев не посадили? Зачем я полез в огонь за Драко? Вот только не надо мне тут говорить, мол, такой я добрый. Вот и фиг вам, в этих вопросах вы на мой счет заблуждаетесь. Родственник все же.
Итак, вернемся в лето перед третьим курсом. После того как я узнал, что у меня есть родственники, я два дня сидел в своем номере, боялся, а потом от Люциуса пришло сначала одно письмо, другое…
В общем, встретился я с двоюродным дедом. Мы поговорили и пришли к странному соглашению: пока я учусь в школе, мы не афишируем свое родство. Как он мне обещал, знать об этом будут только трое: я, он и его жена. На мой вопрос, почему еще и Нарцисса, Люциус, приподняв бровь и взглянув на меня, как на еще слишком молодого и не умудренного жизненным опытом, ответил просто: «Вот когда женитесь, мистер Поттер, тогда и поймете, что значит иметь секреты от жены».
Должен сказать, что своих родственников я представил Джинни буквально через месяц после свадьбы. Дед периодически заводил разговоры насчет морали и семьи. То ли я был благодарным слушателем, то ли его родной сын никогда не был так близок к отцу, нежели какой-то дальний родственник, но Малфой-старший всегда был рад меня видеть и с удовольствием делился своим жизненным опытом в разных вопросах, в том числе и личных. Мне нравилось слушать его рассуждения или истории о жизни, в которых он сам был главным участником. Я слушал и мотал на ус.
– Запомни, Гарри, мужчина может скрыть любовницу – это мы умеем, но вот скрыть все остальное от жены зачастую невозможно.
На вполне закономерный вопрос, почему только любовницу, я получил ответ:
– Женщина сама хочет верить в то, что ей не изменяет её мужчина.
Как оказалось, иметь такого родственника, как Малфой, даже выгодно: где-то я помогу Люциусу, где-то Люциус – мне.
После войны и после того как Драко стал самостоятелен, старший Малфой уехал в парижский особняк вместе с женой. Я иногда их навещаю. А что? Люциус меня принял, Нарцисса тоже. Да им, наверное, и самим скучно бывает вечерами. К тому же, Малфои всегда рады меня видеть. А мне это только в удовольствие. Мало того, что получаю полезную информацию от Люциуса, так еще и имею отличную возможность прогуляться по сердцу Франции время от времени. Кстати, что-то давно я у них не был. Не навестить ли мне деда прямо сейчас? Джинни, конечно, не будет в восторге, что я опять пропаду на пару дней. Но она уже не так остро и резко воспринимает наше общение со старшим поколением Малфоев, видя, как идут в гору мои дела в Аврорате, да и сам я изменился: стал более чутким и внимательным по отношению и к ней, и к детям.
Быстро попрощавшись с коллегами по работе, я заскочил домой, чмокнул Джинни, Лили и Альбуса. Джеймс где-то опять пропадал, поэтому я передал ему привет и, сказав, что у меня есть кое-какие дела с Люциусом, аппарировал в Париж.
Ах, Paris! У каждого в разных городах есть свои любимые места. Для меня Париж ассоциировался не с башней Эйфеля и даже не с Лувром. Вся прелесть Парижа для меня заключалась в маленьком ресторанчике, расположенном неподалеку от набережной Сены, где подавали восхитительный луковый суп. Блюда Молли Уизли всегда были для меня идеалом кулинарии, но даже ее суп был, по сравнению с этим, обычной безвкусной похлебкой.
Наслаждаясь супом и молодым вином, я рассматривал людей, сидящих в ресторане. Вдруг мое внимание привлек блеск браслета на тонком запястье. Подняв глаза, я увидел девушку, на чьей руке красовался тот самый браслет. И это была не кто иная, как миссис Малфой-младшая – Астория, в девичестве Гринграсс. Красивая блондинка, и что уж отрицать, обладающая каким-то своим неповторимым шармом. Она сидела одна и со скучающим видом смотрела в окно: не было похоже, что она ждёт кого-то.
Что может быть общего между скучающим красивым мужчиной и скучающей прекрасной дамой в таком славном городе, как Париж? Только преступление. Преступление – скучать этой замечательной весной в городе романтики и любви. Она привлекательна, я чертовски привлекателен. Зачем же время терять?
В общем, от скуки я решил завести интрижку.
Астория Малфой, удивитесь вы. А почему бы и нет? Блондинок у меня пока не было. Да и любопытно стало, каковы на вкус поцелуи юной миссис Малфой? Хоть в школе я и не отличался большими успехами в ухаживании за девушками, но впоследствии дед все же просветил меня, как надо знакомиться и обходительно вести себя с милыми леди.
Не прошло и двадцати минут, а мы уже болтали, как старые друзья. Истинно говорят: мы, англичане, за границей готовы говорить хоть с чёртом, лишь бы на чистом английском. Спустя тридцать минут мы уже гуляли по Парижу, любуясь его достопримечательностями. На мою спутницу сильное впечатление произвел Собор Парижской Богоматери, или на французский манер Нотр-Дам де Пари. Да я и сам, признаюсь, когда впервые увидел его, был впечатлен не меньше. Насладившись главными видами сердца Франции, мы опять оказались в ресторане. Отдельная кабинка. Свечи. Тихая музыка. И, конечно же, весна. Вот он – рецепт соблазнения а-ля Малфой в исполнении Поттера. Всё же это будет отличная профилактика скуки.
Поцелуи. Нежные прикосновения. Большая кровать в моей парижской квартире. Скрип. Стоны.
Утро выдалось солнечным. Проснувшись, я обнаружил, что Астории нет. Даже записки не оставила: видимо, испугалась утром того, что произошло и с кем произошло. Умывшись и улыбнувшись своему отражения, я решил немного прогуляться, а после – отправиться к деду.
Французский особняк Малфоев был не так богат и огромен, как Малфой-мэнор в Великобритании, но, с другой стороны, этот мне нравился больше: он был теплее. Появившись с хлопком возле двери и не переставая насвистывать какой-то веселый мотивчик, я позвонил. Дверь открыл мне дед. Эх, что ни говори, я люблю своих родственников. Пусть даже и таких.
@музыка: Энигма
@настроение: нормальное
